Этот сайт носит некоммерческий характер. Использование каких бы то ни было материалов сайта в коммерческих целях без письменного разрешения авторов и/или редакции является нарушением юридических и этических норм.

А.Г.: Я буду говорить только о том, чему был свидетелем и что хорошо запомнил.

Мой отец Григорий Семенович любил и собирал песни Высоцкого. Первые записи появились в нашем доме в 1963 г.

3 сентября 1971 г. к нам в Киев на гастроли приехал Театр на Таганке. Отец с матерью пошли на спектакль. По окончании отец прошел за кулисы и обратился к Высоцкому с просьбой выступить перед работниками Домостроительного комбината № 3, который он тогда возглавлял. Высоцкий сразу согласился. Определили дату, гонорар...

— Какой, кстати, гонорар?

А.Г.: 350 рублей за концерт. Решено было провести два концерта, 21 и 22 сентября. Повесили объявление, сделали билеты — у меня даже один сохранился. Точно помню, что стоил он один рубль.

— В котором часу начинались концерты?

А.Г.: Оба концерта были вечером, в семь часов. Все уже собрались в зале (зал там небольшой), Высоцкий немного припоздал. Я понимаю, почему, — чтобы не толкаться. Когда все расположились, он вошел через боковой ход и начал концерт. Выступления проходили в очень теплой атмосфере. Помню, после исполнения песен военной тематики растроганные члены Совета ветеранов преподнесли Высоцкому цветы — "в знак благодарности за то, что вы написали такие прекрасные песни".

Интересной мне показалась концовка: Высоцкий не напрашивался ни на аплодисменты, ни на продолжение, на бис. Говорил просто: "Концерт закончен". За гитару — и в боковой ход.

— А после второго концерта он зашел за кулисы...

А.Г.: Кулис как таковых в этом зале нет. Высоцкий поднялся на 3-й этаж в кабинет отца, и там снова пел.

— Это запись, где посуда звенит?..

А.Г.: Посуда звенит, потому что собрался более узкий круг сотрудников ДСК-З — послушать, поговорить. Высоцкий тогда не пил ни грамма, даже символически. О его проблемах на этот счет я узнал намного позже из публикаций.

— Вы не запомнили, в каком контексте была исполнена песня "Умные люди сидят по домам..."?

В.И.: Во время второго концерта товарищ, который сопровождал Высоцкого, передал мне фотографию с его автографом: "Валентине Ивановне с надеждой на приглашение". "Да, — говорю, — конечно! Я сегодня вас жду после концерта". А сама, когда они были в кабинете мужа, обзвонила приятелей: "Ребята! Быстро организуйте стол", — тогда это было просто.

Позже я поинтересовалась, какую еду он любит. "Вареники с творогом. Мне вообще-то нельзя, чтобы не терять формы, но я себе позволяю" . И к следующему разу я приготовила для Высоцкого вареники.

А.Г.: А я уверен, что Высоцкий был у нас дома только один раз.

В.И.: Ну как же! Я точно помню, что вареники были приготовлены специально с учетом его вкусов.

— И в тот же день он снова (или впервые) был приглашен в ваш дом?

В.И.: Да. 26-го или 27-го мы подождали его после спектакля "Пугачев". Я была в белом в мелкую синюю полоску костюме, который Володя просил надевать на спектакли. Очевидно, ему для работы необходимо было яркое пятно в зале.

В фойе Театра оперетты, где они выступали, толпился народ, множество женщин с цветами кричали: "Высоцкий! Высоцкий! Высоцкий!.." А мы подождали в коридорчике, Володя подошел, в черном свитере, в джинсах, взял меня под руку, мы вышли — и никто его не узнал.

— Высоцкий жил в гостинице?

А.Г.: Совершенно верно. Боюсь соврать — кажется, в "Украине". Туда у него был заказан разговор с Парижем, с Мариной Влади.

— Вы точно помните?

В.И.: И я помню.

А.Г.: Высоцкий пришел часов в девять. Он сначала торопился: "Марина должна звонить из Парижа", — а потом позвонил на станцию и попросил перевести разговор на наш номер. Вот о чем они говорили, я не знаю: и мы, и гости находились тогда в другой комнате.

— Кто еще присутствовал в тот вечер?

А.Г.: Отец с матерью, я (тогда мне было 17 лет), Я.Табак и ещё двое работников ДСК с женами, а также В.Гусев с супругой.

Тогда Гусев был "мэром" Киева, но присутствовал не в этом качестве, а как давнишний приятель отца. Он очень тепло отнесся к Высоцкому. В разговоре выяснилось, что у того проблемы с квартирой, и Гусев потом связывался по своим каналам с Москвой, чтобы помочь. Не знаю, насколько успешно.

(В действительности Высоцкий с помощью Гусева решил квартирный вопрос одного из своих друзей, киевлянина И.Бровина. — Ред.)

— Это очень ценная запись. Например, с точки зрения датировки этих песен.

А.Г.: Могу сказать точнее: кассета пришла в октябре.

А у нас дома Гусев вместе с отцом накануне прихода Высоцкого установили аппаратуру. Отец начал записывать, но вскоре выключил магнитофон, чтобы не отвлекаться. Эта пленка не сохранилась.

Вначале шла светская беседа: как погода? Как театр?

Потом Высоцкий рассказал — кстати, он прекрасный рассказчик! Трудно сказать, что он делал лучше: рассказывал или пел — как общался с человеком, вынувшим из петли тело Есенина (ни о каком участии "органов" речь не шла), и как встречался с Хрущевым.

— Как же?

А.Г.: Это было давно, я очень боюсь соврать.

— И все-таки, хотя бы примерно.

А.Г.: Как будто, пригласили его на дачу к Хрущеву (без подробностей — кто, как). Пришел. Несколько часов они побеседовали и Высоцкий спел несколько песен. Вот все, что вспоминается.

— А у вас дома он пел?

А.Г.: Пел, но это не планировалось. Высоцкого пригласили на ужин, он пришел без гитары. Гитара была в доме, но никто его к ней не подталкивал. Хочешь петь — пой, не хочешь — так тоже хорошо сидим.

Он исполнил несколько песен. Попросили: "Володя, спойте "У нее все свое..."!" — "Там же, — говорит, — выражения!" — "Что, мы их не знаем!". Он спел. Но в основном шла беседа — о жизни... Нормальный домашний разговор.

Еще запомнилось, что Высоцкий опять ничего не пил, хотя на столе были хорошие напитки. Ему налили коньяк — рюмка так и осталась нетронутой. А сигареты предпочитал импортные. Когда закончилась собственная пачка, отказался от моей "Орбиты", взял Гусевский "Союз-Аполлон".

Гости разошлись в 3 часа ночи. Высоцкий оставил свой московский адрес...

В.И.: А когда переехал, позвонил и сообщил новый телефон.

А.Г.: ...Но вскоре — такое уж было время — началось уголовное преследование отца, трагически отразившееся на его здоровье, — и больше встреч с Высоцким не было.