Я часто подхожу к книжной полке, на которой стоят книги со стихами В.Высоцкого и о нем самом — а их уже около полутора десятков, — и каждый раз мозг пронизывает одна мысль: мог ли он подумать, что такое когда-то случится! И почему общество так эгоистично несправедливо к таким людям — пользуется творением человека после его смерти, не дав взамен хотя бы морального удовлетворения при жизни?..
Я не собираюсь производить анализ творчества поэта, так как это под силу только специалистам. Хочу лишь поделиться своими воспоминаниями о встречах. Дело в том, что за полтора года до его гибели (именно гибели) я был соучастником, вернее соорганизатором двух его концертов на геологическом и одного — на географическом факультетах МГУ — 24 ноября и 16 декабря 1978 года. Время идет, многие детали забываются, но уверен, что благодарные сотрудники и студенты, кому посчастливилось видеть и слышать Владимира Семеновича, никогда тех встреч не забудут.
В те годы на геологическом факультете очень активно работал геоклуб. Практически каждый день в общежитии проводились различные мероприятия, а каждую неделю на факультете проходили встречи с интересными людьми — артистами, певцами, бардами, писателями. Не бывало только Высоцкого.
Высоцкий существовал, о нем говорили (правда, больше было сплетен), но увидеть его можно было только в театре, да и то на спектакль с его участием удавалось попасть разве что чудом,
Дерзость его стихов казалась безумием, думаю, почти для всех. Вряд ли кого можно было поставить рядом с ним в этот период. Поэтому организация концерта была чревата... То есть неизвестно, чем все это могло закончиться для организаторов мероприятия. Мы это понимали и старались делать все официально. Через общество «Знание» была оформлена лекция с тематикой приблизительно такого характера: «Музыка и гитара в спектаклях Театра на Таганке». В общество «Знание» необходимо было сдать репертуар концерта. Естественно, отдана была «рыба», состоящая из пристойных по тем временам текстов. Оговорить же вопрос репертуара с Высоцким было невозможно: если бы он понял, что мы чего-то боимся (а понял бы уж непременно, если бы мы завели разговор о репертуаре), то концерт бы не состоялся. Скажу честно, «мандраж» определенный был, но максимум, чем мы могли повлиять на репертуар, — это заказать несколько песен до начала концерта (авось меньше исполнит «непристойных»).
Организация «лекции» была на факультете достаточно тайной. Делалось это по понятным причинам: так как милиции в то время на входе в МГУ не было, то 611-ю аудиторию желающие туда попасть просто разнесли бы. Поэтому для общей огласки это был концерт В.Золотухина (да простит нас Валерий Сергеевич).
Зрителей собралось много, но аудитория выдержала. Вы можете представить реакцию ошеломленных студентов, которые ждали увидеть на сцене В.Золотухина, а вместо него вышел... Высоцкий. Реакция была такой, что мне как организатору стало страшно.
Волновали и другие моменты. Ведь люди по-разному относились к Высоцкому, были (да и сейчас остались) такие, кто его не воспринимал и считал все его песни «блатными». Шли такие люди на концерт, а неизвестно, что они там могли «выкинуть». Помню, как на вечер собирались женщины из учебной части, и одна из них, почтенного возраста Валентина Ивановна, ворчала: мол, вот пойду и выскажу этому хулигану все, что о нем думаю. На мое возражение «Ну какой же он хулиган?» она безаппеляционно заявила: «А хто ж он? Хулиган он и есть хулиган». Вот, думал я, и встанет такая с места, и выскажет свою мысль вслух. Что делать тогда?
К счастью, этого не случилось: уже после предъявления своей «визитной карточки» — «На братских могилах», когда аудитория притихла и каждый чувствовал, как у него мурашки бегают по спине, — все встало на свои места: Высоцкий моментально всех расположил к себе. Со стороны я наблюдал и за Валентиной Ивановной. Когда он пел свои юмористические песни и все буквально лежали на столах, было видно, что она сдерживается. Потом ей это притворство надоело. А при исполнении песни «Письмо из сумасшедшего дома в передачу «Очевидное-невероятное» она вместе со всеми вытирала слезы от смеха.
Эмоциональное воздействие от выступления было просто невероятно сильным. Инспектор учебной части А.И.Романова вспоминает, что когда она пришла после концерта домой, то выражение ее лица было таким, что муж, открыв дверь квартиры, не сразу узнал ее.
Формула проведения концерта была изматывающей и напоминала рваный бег известного Куца. Высоцкий чередовал серьезные песни с шуточными; при исполнении первых он настолько входил в образ и выкладывался, что за него становилось страшно. Думалось, что в таком гневе или отчаянье можно исполнить только одну песню. Однако он тут же перевоплощался в какого-нибудь «бегуна» или «козла отпущения», и аудитория расслаблялась. И все же меня весь вечер преследовала одна нехорошая мысль, что такой отдачи человеку долго выдержать невозможно. По-видимому, так думал не только я...
Концерт промелькнул в одно мгновение, и всем хотелось, чтобы он не кончался. Но, увы, «на бис» Высоцкий не пел. Не нарушил он своего правила и на этот раз. По окончании концерта председатель геоклуба Сергей Фролов подарил Владимиру Семеновичу друзу, кажется — горного хрусталя.
По традиции после концерта организаторы с виновником торжества шли пить чай. Запомнился такой эпизод. В районе лифтового холла на пятом этаже к Высоцкому буквально подскочила женщина и так по-простецки заявила: «Ой, Владимир Семенович, большое вам спасибо! Вы меня извините, я была о вас такого плохого мнения...» Честно говоря, я думал, что он мирно отпустит ей грех. Однако Высоцкий серьезно и довольно резко заметил, не сбавляя шага и не глядя на женщину: «А нечего слагать свое мнение о человеке по сплетням и слухам». Довольно жестко, но четко и ясно. Я об этом часто вспоминаю.
Пока готовили чай, Владимир Семенович сел за стол, взял подаренную ему друзу и стал очень внимательно рассматривать. И вдруг стал задавать нам, геологам, вопросы, которые касались этого минерала. Удивила последовательность постановки вопроса: «Почему такая форма кристалла? А почему грань растет именно так, а не иначе?» И так далее, загнав нас буквально в угол, как опытный экзаменатор, вопросами. Было очевидно, что не эту цель он ставил перед собой, просто хотел знать ответ на уровне профессионала. Стало ясно, почему его стихи и песни так глубоки по смыслу и содержанию.
Владимир Семенович пребывал в хорошем настроении, — по-моему, он не очень серьезно следил за тем, как к нему обращались, и не обижался, когда его называли просто Володей. Вместе с тем, по-видимому, никто во время концерта и не догадывался, что он чувствовал себя не очень хорошо. А в такси он рассказывал, что поздно лег, и разбудил его телефонный звонок какой-то поклонницы, которую он, мягко выражаясь, отшил. По дороге в университет он намекал на то, чтобы остановить машину — подышать, так как «съел чего-то не того». Тут же вспомнил, что подобное состояние было у него, кажется, на Таити: переел то ли кокосовых орехов, то ли бананов... Эти воспоминания несколько улучшили его самочувствие, но все равно было ему тяжеловато.
Помню, что Высоцкий никак не мог сесть за стол и выпить чай — его постоянно выводил из комнаты и буквально оттаскивал в сторону один из прибывших с ним молодых людей «в джинсе». Причем делал это бесцеремонно, — было видно, что они в дружеских отношениях. И когда я узнал о смерти Владимира Семеновича, будучи в экспедиции в далекой Якутии, то сразу подумал, что рядом, наверное, были подобные друзья, которые не смогли предотвратить трагедию. Возможно, я ошибаюсь...
Общение с Высоцким продолжалось даже в короткий промежуток перехода с одного факультета на другой. Вспоминаю, как в лифте Наташа Петухова возмущенно лепетала ему что-то о том, что нет в продаже его пластинок. Мол, даже «Смоков» достать можно (а они были тогда у молодежи в фаворе), а Высоцкого — нет. Владимир Семенович больше слушал, отвечал же в основном изменением улыбки и лишь изредка словами. Но со стороны — это был полный диалог. И еще одна любопытная деталь: стоя рядом с ним в лифте, я вдруг обнаружил, что он невысокого роста и совсем не богатырь, каким кажется на сцене. В этот момент я подумал: откуда в нем столько энергии, чтобы противостоять существующей системе кажущегося благополучия? Многое, конечно, шло от присущего Владимиру Семеновичу образного перевоплощения на сцене. Кто видел его на Таганке в роли Хлопуши, наверняка запомнил могучий обнаженный торс, опоясанный цепями — перед вами был человек-гигант, и большую роль в этом играл, безусловно, его голос. Но и физически Высоцкий был развит хорошо: кто смотрел спектакль «10 дней, которые потрясли мир», помнит, как в одном из эпизодов он вдруг делает на одной руке прямо на сцене стойку «крокодил»...
На географическом факультете Владимира Семеновича ждали студенты-географы, установив рекорд по заполнению аудитории. Войдя, Владимир Семенович показал друзу: «Геологи подарили мне камень. Надеюсь, что вы подарите мне материк». Гул оваций заглушил его слова, студенты приветствовали своего кумира...
Подготовкой следующего выступления начали заниматься буквально на другой же день. Достаточно быстро была достигнута договоренность о концерте, который должен был состояться в декабре. Его организация — это целая история не для людей со слабыми нервами.